Dagens Nyheter (Швеция): почему мы злимся, и есть ли в злости что-то хорошее? - «Наука»

«Мы только что закончили, и я не хочу вдаваться в подробности, к чему именно мы пришли, но могут сказать, что КПТ по видеосвязи хорошо сработала на уровне группы», — рассказывает Юхан Бьюреберг.

Для многих людей злость — это что-то негативное. Но злость — это лишь чувство, и не более того. Нужно различать, как мы реагируем на само чувство, и как мы справляемся с тем, что стоит за этим чувством. Например, вспышка злости зафиксирована в звукозаписи, на которой актер Кристиан Бейл (Christian Bale) в бешенстве ругает сотрудника во время съемок фильма 2009 «Терминатор: Да придет спаситель» (Terminator Salvation). Бейлу помешали сосредоточиться, и он начал кричать на всех в помещении.

На другой записи мы слышим, как Том Круз (Tom Cruise) злится на персонал во время съемок «Миссия невыполнима — 7» (Mission Impossible 7), происходивших уже после начала пандемии коронавируса.

«Мы не закроем этот гребаный фильм!» — кричит он, оборачиваясь к сотрудникам, которые не выдержали достаточную дистанцию.

«Чтоб я больше такого не видел! Никаких извинений не принимается! Это все вы можете рассказывать людям, которые лишились дома, и предприятиям, которым пришлось закрыться!» — кричит он.

Оба примера касаются людей, обладающих властью и отчитывающих тех, у кого такого высокого статуса нет. Хорошая или плохая эта злость? Кристиан Бейл, вероятно, был расстроен, что его усиленные старания сосредоточиться пошли прахом. Он пытался хорошо играть в сложной ситуации. Том Круз, вероятно, чувствовал страх.

«Если человек выражает свою злость с помощью угроз или насилия, это непорядок. В краткосрочной перспективе это сработает, так как вы избавитесь от внутреннего напряжения, порождаемого злостью, страхом или печалью. Но в долгосрочной перспективе вы будете разрушать отношения», — говорит Ханна Салин (Hanna Sahlin) из Каролинского института.

Она защитила докторскую по групповой терапии с фокусом на регулировании эмоций, и помогает эмоционально нестабильным людям с помощью диалектической поведенческой терапии. Ханна Салин продолжает:

«Проблема в том, что поведение, которое срабатывает в краткосрочной перспективе, подкрепляется. Мы рады повторять то, что дает результат прямо сейчас. И в следующий раз, когда с нашим телом происходит то же самое, мы снова идем в атаку. И человек, который ей подвергся, возможно, попросит прощения или перестанет делать то, что нас беспокоит. Но мы сами при этом даже не замечаем, что на самом деле встревожены, испуганы или опечалены. Мы замечаем лишь, что „когда мы злимся, мы получаем желаемое" — в краткосрочной перспективе. Это ведь легче — ощущать себя злым, чем чувствовать свою уязвимость, например».

Когда состоялась премьера фильма «Человек по имени Уве» (En man som heter Ove), многие улыбнулись, потому что узнали злобного старика, которого изображает Рольф Лассгорд (Rolf Lassgård). Юхан Бьюреберг считает, что это довольно типичный пример человека, который пережил тяжелые события, не будучи в среде, которая помогла бы ему справиться с горем, и не имея в окружении образца для подражания, на который он мог бы в этом ориентироваться. Он так и не смог научиться иметь дело с какими-то еще чувствами, кроме злости.

«Мы можем родиться со слабыми или сильными эмоциональными импульсами, но в процессе развития мы учимся прислушиваться к ним и обращаться с ними по-разному, — говорит Юхан Бьюреберг и продолжает: — Я представляю, как Уве мог бы вырасти в другом окружении, в котором кто-то научил бы его обращаться со своим горем, и тогда он и выражал бы его по-другому, а жизнь была бы повеселее».

Примеры, приведенные выше, рассказывают о людях, которые выплескивают эмоции вовне. Но многие могут носить свою злость внутри себя. Они не в состоянии перестать «пережевывать» ее. И тогда окружающие часто все равно эту злость ощущают.

«Есть те, кто все время ходит на взводе, в напряжении, и таким тоже бывает нужна помощь», — объясняет Юхан Бьюреберг. С ним согласна и Ханна Салин:

«Чувствовать злость, но не иметь возможности или способности выпустить пар — это очень мучительно».

Нуждаются порой в помощи и люди, которые не умеют чувствовать злость. Им часто приходится очень тяжело в жизни, их легко подавляют окружающие, а сами они не знают, как добиться того, чтобы их голос услышали. В злости спрятана невероятная сила, и, если ее использовать правильно, она может нам очень помогать, рассказывает Юхан Бьюреберг и объясняет, что происходит, когда мы злимся.

Злость — совершенно естественная реакция всего организма. Она состоит из собственно реакции тела, когнитивной реакции — иными словами мыслительной — и поведенческой реакции, подразумевающей импульс к действию.

«Я обычно рисую все эти три части в виде треугольника — то есть, они все связаны. Злость может начаться с усиления сердцебиения и напряжения мышц — так тело готовится к действию. Или в голове у нас начинают носиться мысли, мы как-то интерпретируем ситуацию, которая заставила нас закричать или даже броситься на другого человека. Но бывает и так, что мы злимся вследствие собственных же действий. Есть исследования, свидетельствующие, что злобное или агрессивное поведение делает нас еще более злыми, чем мы были до этого», — говорит он.

Все три части, телесная реакция, мысли и поведение влияют друг на друга и их можно менять с помощью КПТ. Можно работать со злыми мыслями, разбирая, как человек трактует разные ситуации. Можно работать с физиологической реакцией с помощью техник расслабления и сканирования тела.

«Также можно работать со своим поведением, замечая, что получаешь некий импульс, но не реагируя на него. Либо реагируя, но действуя так, чтобы это было несовместимо с агрессивным импульсом», — объясняет Юхан Бьюреберг.

Dagens Nyheter: Как нужно обращаться с собственной злостью по отношению к детям? Что хуже — накричать на ребенка или удерживать злобу внутри?

Ханна Салин: Хорошая модель поведения — это когда мы показываем ребенку, что эмоции не опасны. Все чувства имеют право на существование, некоторые болезненны, другие более приятны. Но злиться и при этом использовать гнев для коммуникации и правдивого общения — это совсем не то, что бить ребенка или копить внутри сдерживаемую ярость. Потому что ребенок и это почувствует. Если ребенок будет чувствовать это постоянное подавление эмоций, он станет невероятно внимательным к мельчайшим деталям и будет пытаться их толковать. Чувствовать и позволять чувствам проявляться, транслируя, например, что для вас эта ситуация неприятна — это и значит быть человеком.

Dagens Nyheter: А что же такое хорошая злость?

Юхан Бьюреберг: Злость — это чувство, которое дает нам силы и позволяет прорываться через препятствия, справляться с сопротивлением.

Старания использовать свою злость, чтобы добиться важных перемен, были очень важны и для индивидов, и для всего человечества на протяжении истории. Многие помнят эту фотографию, на которой запечатлена Тесс Асплунд (Tess Asplund), стоящая с высоко поднятым кулаком напротив неонацистов, устроивших в 2016 году демонстрацию в Бурлэнге.

Еще один человек, который однажды разозлился до трясучки — это Грета Тунберг (Greta Thunberg). Когда она приезжала в ООН, она сквозь плотно сжатые губы проговорила, обращаясь к мировым лидерам: «Как вы смеете?»

«Видно было, что она одновременно боится и очень зла. Многие считают, что это совершенно адекватная реакция. Учитывая, как мы обращаемся с миром и природой, этот уровень гнева кажется вполне разумным», — говорит Юхан Бьюреберг.

Факты. Опыты на мышах

В Стокгольмском университете проводятся опыты на мышах с целью понять, как именно клетки мозга отвечают за злость и агрессию. Кристиан Брубергер (Christian Broberger) и его научная группа на кафедре биохимии и биофизики опубликовала свои первые результаты в научном журнале Nature neuro science в 2018 году.

Самцы, которых помещают в одну банку, дерутся, чтобы установить иерархию. Когда кто-то из самцов сдается, драка прекращается.

Во время самой стычки в мозгу активизируется определенная группа клеток. Но, отключая эти клетки, ученым удавалось помешать драке. А в другой раз они активировали их у самцов, которые встречали кастрированного самца.

«При встрече кастрированного и некастрированного самцов обычной агрессии не должно происходить. Но стимулируя эти клетки, ученый Стефанос Стагкоуракис (Stefanos Stagkourakis) смог спровоцировать стычку. А если у одной из дерущихся мышей он эти клетки, наоборот, отключал, то мышь просто разворачивалась и уходила», — рассказывает Кристиан Брубергер. Он надеется, что дальнейшие исследования помогут нам понять, как работают клетки мозга у людей, когда мы злимся.