ЕГЭ-2020: стабильность без «угадайки» - «Образование»

Фото: Фотобанк Лори

Так ли страшен ЕГЭ, как его себе представляют школьники, их родители и некоторые учителя? Каким будет главный экзамен российской школы в 2020 году и через несколько лет, изменится ли сам формат аттестации – все эти вопросы обсуждались на круглом столе «Мифы про ЕГЭ» в Рособрнадзоре.

В беседе участвовали заместитель руководителя службы Анзор Музаев, заместитель директора Федерального института педагогических измерений Ольга Котова и начальник управления развития кадрового потенциала системы образования Департамента образования и науки города Москвы Илья Новокрещенов.

ЕГЭ сегодня – это…

Анзор Музаев: ЕГЭ – это итоговая оценка знаний отдельно взятого ученика, которая используется для получения аттестата и поступления в вуз.

Я читаю высказывания некоторых известных людей о ЕГЭ и понимаю, что они транслируют мифы: мол, у нас самый жестокий экзамен, что мы копируем американскую систему, что уровень образования у нас падает. И мне понятно: они сами в этом вопросе не разбирались, материалы не смотрели, с участниками экзамена не разговаривали.

Одна из нелестных характеристик, которыми награждали ЕГЭ, – «угадайка». Удалось ли от этого избавиться от нее?

Ольга Котова: «Угадайки» у нас не было никогда. Задания с выбором одного ответа всегда были самыми сложными, их нужно было сформировать так, чтобы при выполнении ученики применяли знания, а не пытались попасть пальцем в небо.

Сейчас мы отказались от формата заданий с выбором одного ответа из четырех по всем предметам ЕГЭ, кроме иностранных языков. Здесь есть определенные международные стандарты языкового тестирования. Мы делаем так, чтобы ребятам не приходилось подстраиваться, дополнительно готовиться, когда они сдают другие языковые экзамены, чтобы наш экзамен по структуре не отличался от тех, которые разрабатывают крупнейшие корпорации, занимающиеся языковым тестированием.

Илья Новокрещенов: Москва с такими мифами борется просто: мы дали возможность всем желающим – и родителям, и учителям – сдать ЕГЭ в Московском центре качества образования. И учитель может продемонстрировать детям и родителям сертификат, в котором указано, что он достиг экспертного уровня, то есть набрал более 85 баллов.

Сдача учителями ЕГЭ в Москве еще имеет зачастую чисто управленческие последствия. Директор, прежде чем определять, кто из педагогов будет работать в старших классах, должен посмотреть, как учитель сдал ЕГЭ. Люди, которые не набирают высокого экспертного уровня, обычно в выпускных классах и не преподают.

Анзор Музаев: Во многих регионах при Центрах оценки качества такая услуга доступна. Рособрнадзор не настаивает на том, чтобы все учителя в регионах повально шли сдавать ЕГЭ. Это должно быть добровольно. И сам учитель вправе решать, обнародовать ему результаты своего экзамена или нет.

Мы, вообще, предостерегаем субъекты Российской Федерации: по итогам сдачи ЕГЭ не должно быть никаких наказаний.

Какими материалами вы посоветуете пользоваться при подготовке к экзамену?

Анзор Музаев: Все демоверсии экзаменов, консультации ведущих педагогов по дисциплинам есть в открытом доступе на сайтах ФИПИ, ФИОКО, Федерального центра тестирования и Рособрнадзора. Грамотная работа школьного учителя, грамотная подготовка ученика к экзамену позволяют ему спокойно и без лишних трат сдать ЕГЭ.

Каждый год мы собираем стобалльников, высокобалльников. Да, среди них есть те, кто занимался с репетиторами. Но подавляющее большинство ребят, которые достигли высоких результатов, занимались без репетиторов. У них высокая самоорганизация и хорошая мотивация. Высокий результат школьника – это многогранная составляющая. На верхушке стоит мотивация и психологическая среда, которую создали в семье родители.

Ольга Котова: Сдача ЕГЭ – это учеба, плановый процесс, работа в  школе, работа дома по учебникам и по учебной программе.

О том, что экзамен в 2020 году не претерпит изменений, неоднократно говорилось. А что будет дальше? В 2021–2022 годах?

Анзор Музаев: К 2021 году мы планируем завершить подготовку к тому, чтобы ЕГЭ по информатике можно было сдавать на компьютерах. Это основное изменение, которое ждет школьников в следующем учебном году.

Ольга Котова: Самым серьезным будет 2022 год, когда мы должны переходить на ЕГЭ на основе ФГОС, введенных в 2012 году. Разрабатываются перспективные модели ЕГЭ, мы планируем в следующем учебном году их апробировать.

Анзор Музаев: Ежегодно мы анализируем ситуацию с помощью всероссийских проверочных работ по иностранным языкам. ВПР. Это тот механизм, где мы аккуратно апробируем базовый иностранный язык, как он будет выглядеть. И это тренировка для системы подготовки будущих выпускников к сдаче ЕГЭ. Пока результаты сдачи этих работ нелицеприятные.

Когда мы говорим о том, что ЕГЭ по иностранному надо проводить, мы четко понимаем, что все дети независимо от того, где они живут, должны получить необходимый минимум знаний. Здесь главное – найти золотую середину, при которой мы не создавали бы дополнительного напряжения в системе образования, но и не обделили бы нашего гражданина знанием иностранного языка.

Но сама процедура сдачи ЕГЭ не поменяется?

Ольга Котова: Она не может принципиально поменяться. Но те задания, которые выполняют ребята, могут претерпеть определенные изменения. Например, в девятом классе в этом году впервые в экзамене по химии нужно будет провести реальный эксперимент, по сути лабораторную работу.

Илья Новокрещенов: Сейчас коллеги трудятся над тем, чтобы придумать такие КИМ, которые бы «прошли испытание интернетом», то есть невозможно было бы найти на них ответы в системах поиска. Как только появятся такие задания, возможно, это и станет одним из условий, при которых не будет фальсификаций.

И еще один важный момент: помимо технической невозможности списать, надо работать с детьми, с их ценностями. Если в школе дети привыкли, что с первого класса на всех контрольных мероприятиях можно списывать, они захотят сделать это и на экзамене. Так что нам всем нужна академическая честность – и тогда экзамен будет восприниматься совсем по-другому.

Можно ли снизить шкалу оценки на экзамене для тех, кто после девятого класса планирует уйти в колледж?

Ольга Котова: Наше глубокое убеждение, что этого делать нельзя. Специальности, которые ребята получают в колледже, требуют достаточно серьезных знаний. Вряд ли кому-то понравится, что в начальной школе их детям будет преподавать педагог, с трудом ориентирующийся в математике, или что в медицинском кабинете вы встретитесь со специалистом, сдавшим биологию по «сниженной шкале оценки»…

Может ли быть введен ЕГЭ и для выпускников колледжей?

Анзор Музаев: Рособрнадзор является противником введения ЕГЭ для обладателей диплома о среднем профессиональном образовании. Процент ребят, которые после колледжа идут в вузы, небольшой, хотя по стране 54% ребят после девятого класса уходят в колледжи и только 46% идут в старшие классы.

Сейчас происходит возрождение СПО. Если в дальнейшем выпускники колледжей захотят продолжить учебу в вузе, уже имея практический опыт, что в этом плохого? Сдача ЕГЭ для выпускников в колледжах не планируется.

В перспективе экзамен будет меняться по форме, по содержанию?

Анзор Музаев: У нас несколько рабочих групп, в которых мы обсуждаем, каким экзамен может быть в будущем. Говорят: надо отменить ЕГЭ. Но на что его поменять? Мы изучали опыт других стран, и все думают о том, что стоит создавать  портфолио с достижениями ребенка с первого по выпускной класс.

Считаю, определение дальнейшего вектора развития человека должно основываться на том цифровом следе, который он оставляет в школе и даже в детском саду, – и человека могли бы без экзаменов зачислить в любой из вузов. Но это далекая перспектива, а пока экзамены не отменяются.